пятница, 24 ноября 2017 г.

как лисисица плакала

Я плакала совсем немножечко и втихаря. Все плакали. Но там все было хорошо. 






Там, это в камерном зале. 

Там - это на "Загадочном ночном убийстве собаки". 

И плакала я не из-за собаки, конечно же. 

Из-за Кристофера и из-за его вопроса: "У меня все будет хорошо? Все, как я мечтаю? Ведь я один приехал в Лондон! Я был смелым!". 

Это как тысяча журавликов. 

Разве можно ответить: "Да, Кристофер!". Разве можно пообещать это Кристоферу?

Я не могла. Потому что я не знаю. 

Будет ли все хорошо у Кристофера, который не похож на других, который пишет книгу и хочет быть космонавтом, который расследует загадочное ночное убийство собаки, а раскрывает тайну за тайной, человека за человеком?

Вот он - Кристофер, у которого умерла мать, которого ударил отец, который прыгнул на рельсы в метро. Он спрашивает, а что я отвечу? 

Мать жива, отец не хотел тебя ударить, а мальчик, который запоминает все, что видит, может успеть прыгнуть на рельсы и вернуться, поэтому я ни капли не волновалась? 

О(бо)соб(л)енность 

Вообще, к тому, что я увидела, я была готова. Так вышло, что в последние пару месяцев меня преследует тема людей с другим мышлением, и пьеса, главный герой которой - мальчик с аутизмом - не была для меня открытием.

Кристофер был знакомым.

Кристофер, не любит прикосновений. Объятие для Кристофера - это не признак любви и не ощущение защиты - жест тревоги, даже агрессии иногда. 

Я сама не люблю лишних прикосновений. Не все прикосновения желанны - многие - дань привычки. Для меня прикосновение всегда - особенный жест. 

Прикосновений "потому что тактильная привычка" - я не люблю. Терплю иногда.

А вы терпите? 

Есть у вас такая привычка - постоянно прикасаться к человеку? 

Потому что вот вам нравится, когда к вам прикасаются.

А теперь представьте себе человека, которому больно от любого прикосновения. Вы его обнимаете, а он ощущает адскую боль. А вы привыкли обнимать, это так просто и естественно у вас выходит... 

А в ответ - крик. 

Представить - можно. На минуточку.

Помнить все время - сложно.

Сложно помнить про чужую инаковость. 

Но Кристофер - это не только про инаковость. 

Кристофер - про обособленность одного человека от другого.

Его обособленность возведена в абсолют, но каждый из нас немного Кристофер.




Помните: родительское поглощение, чужое поглощение, ожидание от тебя  только привычных человеку реакций, а не твоих особенных и собственных?

Каждому нужна карта и красная линия, швейцарский армейский ножи и чтобы с ним были честны. 

Кристофер не любит вопросов, и когда ему смотрят в лицо - так можно заразиться вирусом, похожим на компьютерный - посмотришь в лицо и поймаешь чужой вирус - это тоже про обособленность. 

Когда вирус захватит мир, останутся только особенные люди, которые будут мерить горизонт линейкой и брать все, что хочется. 

Делать то, что хочешь ты, а не то, что нужно.

Разве только Кристофер этого хочет? 

Я тоже хочу делать то, что хочется, а не то, что нужно, потому что так делают все. 

Я тоже хочу свою комнату, в которой могу сложить все свои вещи. 

И я тоже хочу, чтобы мне кто-нибудь сказал, что все будет хорошо, ведь я смелая, я одна ездила в Москву... 

Принятие

"Убийство..." - это пьеса про то, что если ты принимаешь человека, ты принимаешь его целиком. Нельзя сказать - это я в тебе не принимаю, а в остальном принимаю. Вот он - Кристофер. Он не может быть другим. От него нельзя оторвать кусок, а остальное полюбить.

И не всегда получается принять. И никто не виноват. 

***

В "Убийстве" великолепная геометрия сцены - вообще, в Архдраме декорации всегда на высоте. Это всегда метафора и символ, и они всегда многозначны и многозвучны.

В "Грозе" - метафора лодки, в "Двух дамочках" - гигантская кровать, в "Амфитрионе" - прозрачный куб.

Здесь - прозрачные письменные доски, которые превращаются в стол, окно поезда, билетную кассу, а еще - кубы, которые становятся деталями космического корабля, текстурами видеоигры, сиденьями, коробками - чем угодно. 




Прямые углы везде - это сознание Кристофера не понимает пространства Клейна, характерного для человеческой психики. 

Если вы хотите увидеть пьесу, в которой все, от актеров второго плана до декораций передает инаковость - то "Убийство..." вам подходит. 

Все кроется в деталях, их много, можно несколько раз, наверное, смотреть, ради одних только деталей. 

Про актерскую работу промолчу - она хороша, я поверила. 

Я не Станиславский, я девочка с улицы. И я - поверила. 

Меня забрали отсюда и перенесли туда - в декорации, в другую реальность. 

Я ни разу не подумала - это всего лишь театр, выдумка, это актеры, посмотри, один и тот же актер играет нескольких героев

Иначе я бы не приняла это так близко к сердцу.

***

На "Загадочное ночное убийство собаки" нужно пойти за тремя уроками: 

Принятие чужой инаковости.

Принятие своей инаковости.

Принятие чужой обособленности. 








Комментариев нет:

Отправить комментарий